Make tea and foreshadow shit.
В последнее время я очень часто жалею, что не курю и не могу - в жизни столько ситуаций, когда хочется остановиться, потратить пять минут на сигарету и побежать дальше, что бы там, в этом дальше, ни ждало бы.
У меня все хорошо.
В голове моей флешбэками пролетают невероятные образы, в которые я до сих пор не особенно могу поверить (например, душа моя, в рубашке с закатанными рукавами, сосредоточенно занятая приготовлением невероятных стейков).
Сезонные приступы паранойи и перемен настроения все еще мои большие друзья, но сегодня мне стабильнее: вчера я серьезно пообещала больше не волноваться и я намерена следовать этому обещанию, насколько это возможно.
Поэтому, например, сегодня я почистила клавиатуру: невероятно увлекательное занятие, на которое можно затратить бесконечное количество времени, потому что клавиатура у меня старая, и запасы еды и шерсти в ней уже давно стали стратегическими. Рассталась с этими запасами безо всяких сожалений. В порыве сломала, правда, клавишу num lock, что несколько подпортило идеалистическую картину.
В последнюю неделю особенно я немного одержима идеей о reclaiming myself. При этом, правда, совершенно не ясно, от чего, но идея прочно уселась в голове, когда я неожиданно осознала, что произошло вместе со смещением фокуса внимания и возникновением новых аспектов моей удивительной жизни - я уже больше месяца не готовлю, толком не убираюсь, стираю только в случае острой необходимости, ну и так далее, умудряясь при этом сохранять человеческий (и даже сверхчеловеческий, если верить коллегам) вид.
Вчера вдруг выдохнула - неожиданно поняла корень проблемы, неожиданно поняла, что с этим делать, и вдруг стало легко-легко (еще помогла утренняя встреча в переходе, из-за которой я заставила людей ждать (неслыхано, на самом деле), где не было никого, кроме нас, да еще одного японца, пробегавшего мимо, которого я быстро спровадила). Уже сегодня я полна решимости готовить, убираться, причинять пользу и наносить добро, что, наверное, стоит считать признаком полной адаптации новой реальности к нормальному состоянию.
И это не значит, что я вернулась в нулевую точку: удивительное распирает меня каждую секунду.
На работе - много работы. Я блаженствую: пришла и заявила начальнику, что хочу делать конкретную работу, которую пытались сбыть. Заявление повлекло за собой шок, удивление, одобрение (спасибо, Б.!), много вопросов в духе "как же так?!", на что я только пожимаю плечами. Да, много всего, да, нужно требовать и выбивать. Но я, наконец-то, получаю возможность внести свой вклад в изделие, настоящий, физический вклад, который будет жить на станции вместе с этим самым изделием. Это меня вдохновляет. На третий год я могу позволить себе это делать. Про то, что я, наконец, получила свой билет из вынужденного безделия я и вовсе молчу.
Продолжаю читать Atlas Shrugged, продолжаю делать это с открытым от восторга ртом, в любом состоянии в свободную минуту цепляясь за возможность прочитать ну еще немного, ну еще чуть-чуть. Монологи д'Анкония читаю вслух себе, по несколько раз, чтобы полностью осознать, один из них и вовсе - выписала, чтобы проникнуться каждым словом. Единственное мое сожаление - это то, что я не знала об этой книге всю свою жизнь до этого, и в тот момент, когда эти слова мне были особо сильно нужны, я бы, скорее всего, ее бы просто не поняла.
У меня все хорошо.
В голове моей флешбэками пролетают невероятные образы, в которые я до сих пор не особенно могу поверить (например, душа моя, в рубашке с закатанными рукавами, сосредоточенно занятая приготовлением невероятных стейков).
Сезонные приступы паранойи и перемен настроения все еще мои большие друзья, но сегодня мне стабильнее: вчера я серьезно пообещала больше не волноваться и я намерена следовать этому обещанию, насколько это возможно.
Поэтому, например, сегодня я почистила клавиатуру: невероятно увлекательное занятие, на которое можно затратить бесконечное количество времени, потому что клавиатура у меня старая, и запасы еды и шерсти в ней уже давно стали стратегическими. Рассталась с этими запасами безо всяких сожалений. В порыве сломала, правда, клавишу num lock, что несколько подпортило идеалистическую картину.
В последнюю неделю особенно я немного одержима идеей о reclaiming myself. При этом, правда, совершенно не ясно, от чего, но идея прочно уселась в голове, когда я неожиданно осознала, что произошло вместе со смещением фокуса внимания и возникновением новых аспектов моей удивительной жизни - я уже больше месяца не готовлю, толком не убираюсь, стираю только в случае острой необходимости, ну и так далее, умудряясь при этом сохранять человеческий (и даже сверхчеловеческий, если верить коллегам) вид.
Вчера вдруг выдохнула - неожиданно поняла корень проблемы, неожиданно поняла, что с этим делать, и вдруг стало легко-легко (еще помогла утренняя встреча в переходе, из-за которой я заставила людей ждать (неслыхано, на самом деле), где не было никого, кроме нас, да еще одного японца, пробегавшего мимо, которого я быстро спровадила). Уже сегодня я полна решимости готовить, убираться, причинять пользу и наносить добро, что, наверное, стоит считать признаком полной адаптации новой реальности к нормальному состоянию.
И это не значит, что я вернулась в нулевую точку: удивительное распирает меня каждую секунду.
На работе - много работы. Я блаженствую: пришла и заявила начальнику, что хочу делать конкретную работу, которую пытались сбыть. Заявление повлекло за собой шок, удивление, одобрение (спасибо, Б.!), много вопросов в духе "как же так?!", на что я только пожимаю плечами. Да, много всего, да, нужно требовать и выбивать. Но я, наконец-то, получаю возможность внести свой вклад в изделие, настоящий, физический вклад, который будет жить на станции вместе с этим самым изделием. Это меня вдохновляет. На третий год я могу позволить себе это делать. Про то, что я, наконец, получила свой билет из вынужденного безделия я и вовсе молчу.
Продолжаю читать Atlas Shrugged, продолжаю делать это с открытым от восторга ртом, в любом состоянии в свободную минуту цепляясь за возможность прочитать ну еще немного, ну еще чуть-чуть. Монологи д'Анкония читаю вслух себе, по несколько раз, чтобы полностью осознать, один из них и вовсе - выписала, чтобы проникнуться каждым словом. Единственное мое сожаление - это то, что я не знала об этой книге всю свою жизнь до этого, и в тот момент, когда эти слова мне были особо сильно нужны, я бы, скорее всего, ее бы просто не поняла.