[haru-no-yuki]

правила распространения - только с указанием ссылки на меня и авторства перевода ( yukine).

ROCK&READ #012: Miyawaki Wataru (12012)

«Место безумия»

— Всегда вызывало интерес то, как соотносится человек по имени Мияваки Ватару с погоней за "внутренним безумием человека" и его выставлением на всеобщее обозрение, начиная со времен образования 12012. Но, несмотря на то, что за эти два года вы много о чем говорили, разговоры практически не касались личных тем, да?

— Всегда вызывало интерес то, как соотносится человек по имени Мияваки Ватару с погоней за "внутренним безумием человека" и его выставлением на всеобщее обозрение, начиная со времен образования 12012. Но, несмотря на то, что за эти два года вы много о чем говорили, разговоры практически не касались личных тем, да?
Да, не было такого, действительно.

— В большинстве случаев, говоря о музыке, тексты связаны с личной историей человека, однако, 12012 - это группа, которая движется в соответствии с концептом, и, возможно, дело в том, что в нем нет брешей.
В нашем случае, получается именно так. В самом деле, мне практически не доводилось говорить о себе.

— Поэтому сейчас, я думаю, мы будем начинать с самых истоков. Но а для начала - откуда вы родом?
Из города Мацуяма в префектуре Эхимэ.

— И пока вы не достигли определенного возраста, все время жили там?
До того как я в 20 я уехал в Осака, но в основном постоянно жил там. Но был один раз, в 16 лет, когда я сбежал из дома в Кобэ (смеется).

— А что послужило причиной такого поступка?
Не хотел видеть ни родителей, ни дома.

— Это было влияние переходного возраста? Или у вас с юношеских лет был какой-то разлад в семье?
Где-то в средней школе я, бывало, спрашивал маму. "Я правда твой сын? Ты правда меня родила? Каким я был, когда был маленький?"

— Было что-то, что послужило причиной таких вопросов?
Ну как сказать... ну да, разное случалось. Когда я был маленький, не хочу говорить почему, но до некоторого времени мамы постоянно не было дома. Кроме того постоянно продолжались ссоры.

— А какие у вас были отношения с отцом?
Мой отец - человек, который практически не говорит. Молчит и злится. Поэтому, в конечном счете, в значительной степени меня вырастила мать, но в самом деле и с ней у меня было не все гладко.

— Ваши отец и мать не общались?
Нет. Папа человек, который в самом деле постоянно молчит, я и голос его особо не слышал. Если доводить до крайности, он как каменная статуя, наверное (смеется)

— Кажется, мне не доводилось общаться с таким неразговорчивым человеком....
Но зато мама - полная его противоположность, она из тех, кто постоянно говорит. Так что и между родителями были не особо хорошие отношения и в конечном итоге они разошлись.

— Когда это примерно было?
Нет, до этого еще далеко. Мне поручили разрешить эту ситуацию. Мама сказала - «оставляю это на тебя, решай ты». Наверное поэтому с тех пор я стал странным ребенком.

— В каком смысле «странным ребенком»?
Я сам не очень хорошо понимаю, но в каком-то смысле я был странным.

— И предпосылки к этому появились еще в детстве?
Похоже, что да. Когда мы, во время недавнего тура, давали концерт в Мацуяма, мама пришла на него и мы немного поговорили, тогда она мне это и сказала. Мол, ты с детства был необычным.

— Но ведь «быть необычным» можно по-разному. Ведущие себя как взрослые, агрессивные или очень тихие. Интересно, каким вы были.
Я сам ничего не помню. Хотя... я вот только что сказал, что мамы постоянно не было дома, но бывало, что она брала тогда меня с собой. Причем мы постоянно переезжали. Но я почти ничего не помню о том времени. Если говорить на чистоту, наверное, я не помню ничего вообще.

— То есть вы даже не могли понять, где ваш дом.
Да. Но после этого мы стали жить в одном доме, только у родителей в самом деле не ладилось, так что уже где-то в младшей школе я стал ребенком, который практически не появлялся дома.

— Хоть вы и говорите, что не появлялись дома, но младшему школьнику больше некуда идти. Где вы были?
Ну, для начала, у друзей. Но, когда подходило время, мне говорили чтобы я возвращался и я бродил один.

— Неужели вы встречали так утро?
Да. Обычно. Кроме того, когда мне действительно очень хотелось есть, я ходил к бабушке, хотя это было далековато.

— В самом начале младшей школы вести такую жизнь... Это тяжело.
В конечном счете я осознал разные вещи где-то к средней школе. Я наконец задумался о том, почему так получилось.

— Говоря по существу, у вас с детства не было места вы находили покой.
Во всяком случае, родители постоянно ссорились. Даже глубокой ночью могла вдруг разгореться ссора, и тогда снизу доносились беспощадные звуки ударов. Когда есть такое, в душевном плане это будто оказаться на поле битвы.

— Могу только посочувствовать...
Поэтому тогда, когда я был где-то в конце младшей школы, мы были очень близки со старшим братом, который учился в средней школе и на два года меня старше.

— В каком-то смысле, это было неизбежно.
И, возвращаясь к тому, что я говорил до этого, тогда мама сказала мне - "Реши, разводиться нам или нет. Если даже ты скажешь да, мы тут же разведемся". Но я сказал "нет!".

— Какие бы ни были ужасные ссоры, вы не хотели разрушать семью?
Наверное, так и было. Помню, что каждый раз, когда начиналась ссора, я все думал «прекратите!...». Возможно, я думал, что достаточно было бы, если бы просто не было ссор.

— Измученная детская душа.
Поначалу, когда был маленьким, я бросался со слезами, чтобы их остановить. И было хорошо, пока это помогало, но с тех пор как я поступил в младшую школу, ссоры не прекращались. И, в конечном счете, спустя некоторое время, все снова вернулось на круги своя и, глядя на родителей, я начал уставать. Так что, где-то в средней школе, наверно. Я, думая, что было бы хорошо сделать их свободными, сказал им «все, хватит».

— И что тогда ваша мать?
Ничего. Она в самом деле вымоталась. До такого, что я, глядя на все, думал, что дальше так продолжаться уже не может. Но поэтому я так и сказал. Я сделал это, потому что много думал о матери. Поэтому после развода, когда нужно было решить с кем остаться, я мучился, но в итоге выбрал отца. Брат - маму.

— Это был в самом деле сложный выбор.
Но отец - человек, который ничего не говорит. Не знаю, как на самом деле, но мне он казался одиноким человеком. Поэтому я решил остаться с ним.

— Но ведь до этого вам не доводилось разговаривать, ведь так? И когда вы заявили о такой своей воле, как отреагировал ваш отец?
Он был очень-очень рад.

— Вы видели его таким тогда впервые, да?
Он улыбался только тогда. Но когда мы начали жить вместе, его неразговорчивость никуда не делась (смеется).

— И как сложилась ваша жизнь дальше с таким до крайности неразговорчивым отцом?
Каждый делал все сам для себя, так что у нас не было особо точек соприкосновения. К тому же, у меня с детства было обыкновение не появляться почти дома.

— И, то, что, почувствовав предел для подобного образа жизни, вы ушли в 16 лет из дома - это связано?
Тогда, кроме того, что мне стал противен собственный дом, повлияло, думаю, то, что я был полон энергии. Я хотел что-то делать, но не знал что, поэтому, не знаю, как получилось, но я решил уйти из дома, и незаметно для себя оказался в Кобэ, где работал мой друг.

— Вы долго там пробыли?
Думаю, достаточно. Но папа ни разу не позвонил.

— Тогда уже были мобильные телефоны?
Да, конечно. Думаю, я пробыл в Кобэ около года. Помогал другу на работе.

— Тогда ваше желание «что-нибудь сделать» хоть как-то переменилось?
Ну, для начала, я понял, что работа, которой я занимался - это «не мое». И, пока я был в Кобэ ничего особо не изменилось, я просто я был там, поэтому и думал, что если все так, то смысла в этом нет. Так что я вернулся на Сикоку [регион в Японии]. Но было и то, я заскучал по друзьям.

— В то время у вас было какое-нибудь увлечение?
Я с детства люблю готовить. Да-да, кстати, когда я убежал из дома я бросил учебу, но в старшей школе я занимался кулинарией.

— Какой неожиданный факт о вас всплыл. То, каким вы себя показываете на публике и кулинарию никак не получается связать (смеется).
С детства и дома, и где угодно, я готовил. Кстати, даже когда к друзьям ходил, занимал кухню и готовил. Я отлично режу соломкой (смеется)

— Удивительно. Уважаю.
Но поэтому у меня не было желания заниматься всю жизнь кулинарией. Я воспринимал как то, что мне нравится и всегда рядом со мной.

— В этой связи, до сих пор вы ничего не сказали про музыку. Когда вы примерно встретились с музыкальным миром?
Ну вот как раз примерно в то время, когда я бросил старшую школу. У меня появился интерес к группам. Строго говоря, у меня еще во время учебы был опыт участия в них, когда мне позволили спеть в группе знакомого, но потом я на некоторое время уехал в Кобэ, и вернувшись, основательно занялся созданием своей собственной - такой был ход событий.

— А что вы тогда слушали?
Мне с детства нравилось слушать вообще. До такого, что у меня не было другого развлечения подобного. В младшей школе я постоянно слушал BLUE HEARTS. Я чувствовал что соприкоснулся с чистой музыкой, и слушал под сильным впечатлением. Еще был Одзаки Ютака.

— В период, когда столько чувств, и с такой сложной жизненной ситуацией, песни Одзаки Ютака наверняка находили отклик в вашем сердце.
Я мог плакать. Слушая, мог заливаться слезами. К слову, я и сейчас его преданный поклонник. Тогда часто говорили, что он поет от лица юных, и я думал, что так и есть, даже сейчас так считаю.

— Это были песни, которые были наполнены чувством одиночества, злостью, нетерпением, страданиями.
Если оглядеться, в мире полно таких людей, но никто из них меня не понимал. И я думал, почему этот человек так хорошо понимает мои чувства. Поэтому у меня всегда был интерес к музыке.

— Но я пока не очень хорошо понимаю, как получилось так, что следуя за BLUE HEARTS и Одзаки Ютака, вы пришли к тому что создали свою группу.
Первой предпосылкой к этому, наверное, было то, немного раньше мой друг начал копировать LUNA SEA. Хотя нет, лучше сказать, вскоре я обнаружил, что вокруг меня visual-kei.

— Вот как, вот откуда (смеется)
Я был поражен, насколько это отличалось от того что я слушал до этого и у мне стало интересно. Я соприкасался с музыкой, которая исследует реальность, и, возможно, из-за этого мне, наоборот, показался интересным нереальный мир LUNA SEA. Может быть я искал покоя в этой другой реальности.

— И после этого вы собрали в Мацуяма [родной город Ватару] группу и начали петь, да?
Да, но, поначалу, и шага не мог ступить (смеется). Но я получал удовольствие только от пения. Но те, кто играл со мной понемногу выпадали.

— Почему так?
Не было желания (смеется). Это, наверное, и сейчас можно сказать о тех, кто играет в группах: тех, кто начинает - полно, а тех, кто может продолжать - единицы.

— Жестокая реальность.
Обычно получлась, что кто-нибудь не мог ходить на репетиции из-за девушки или чего еще, и, бывало, и из-за этого решали распустить группу (смеется) Так и продолжалось - собрал группу, она распалась, снова собрал, снова распалась. В одной группе все, кроме меня, устроились на работу и поэтому она распалась, случалось и такое (смеется).

— Вам не попадалось хороших членов группы, да?
Я хотел играть в группе, но, похоже, были и другие такие. И среди них, один - Suga Yuusuke.

— Вы с ним познакомились тогда?
Мы были знакомы. Играли вместе на концертах. Но он тогда был вокалистом.

— А каким он был вокалистом?
Я не очень хорошо знаю (смеется). Меня пригласили на последний концерт этой группы, и он пел, глотая слезы. Хотя он, наверное, не очень любит эту историю (смеется)

— Наверное (смеется)
Я знал, что он умеет играть на гитаре и играл в студии раз, наверное. Это было очень здорово. Поэтому я думал, что было бы хорошо, если бы он поскорее бросил пение. А потом я пригласил его в свою группу в качестве гитариста. У нас как раз тогда ушел гитарист.

— И после того, как группе присоединился Suga, дела пошли хорошо?
Группа ни на что не годилась. Никто не умел писать песен.

— И Suga? Он сейчас такой хороший композитор...
Совершенно не мог. А группа, которая не умеет писать песни совсем не может двигаться. Так что делать было нечего - через силу работали, хотя в итоге все равно получалось плохо. Нетерпение бежало вперед нас.

— Иными словами, и эта группа распалась спустя некоторое время?
Мы ее распустили. Я хотел продолжить заниматься музыкой, поэтому для того, чтобы двигаться вперед, ничего другого не оставалось. А большая часть членов группы бросила музыку.

— О чем вы тогда говорили с Suga?
Когда я спросил его о том, какую группу он хочет создать в следующий раз, оказалось, что его представление совпадает с моим.

— Он чувствовал так же, как и вы?
Тогда Suga был соло-гитаристом, а я думал, что, если создавать новую группу, то это место должно принадлежать Sakai (Hiroaki).

— Вы тогда уже были с ним знакомы, да?
С ним и с Tooru (Kawauchi) мы часто пересекались еще со времен старшей школы. Так что, думая о том, что я хочу сделать в следующий раз, я захотел играть вместе.

— Короче говоря, это была предпосылка для 12012.
Что касается Enya (Tomoyuki), он был знакомым Suga в Осака. Они оба принадлежали к лэйблу под названием Matina, там и познакомились.

— Почему вы хотели играть с ним?
Значение имело то, как он играет. Но дело не только в этом, он ведь еще и очень умный. Я считал его интересным человеком, думал, что было бы очень здорово, если бы в группе был такой, как он. Мне больше не хотелось в одиночку заниматься группой.

— Вам не хотелось двигаться в одиночку, да?
Enya был тем, кто отлично контролировал себя. Он в самом деле наш мозг.

— И получилось так, что он сразу присоединился?
Его много куда еще звали, но я как-то склонил его на свою сторону (смеется)

— И так начала существовать группа 12012, и, как уже было сказано, эта группа заключает в себе концепт «безумия внутри человека», и я хотел бы спросить, как и почему в 12012 вы пришли к нему?
До этого у меня в группах особо не было концептов. Но когда мы начали 12012 я снова переосмыслил то, зачем я пою, почему я вовлечен в музыку, и пришел к этому концепту.

— «Безумие внутри человека»... Очень глубокая тема.
Когда я обдумывал, что меня привлекает больше всего в музыке, мне показалось, что это - тема и моей жизни. И если так, я считал очень важным сформировать правильное послание, которое я буду передавать через песни. И на этапе создания группы я объяснил это остальным.

— И как они отреагировали?
Они размышляли о разном. Но ворчали (смеется)

— В мире песен 12012 предпосылкой всему был вымысел, но изображаемое безумие, для вас самого, не просто пустая выдумка, не так ли?
Да. И мне доводилось не раз попадать в ситуации, когда я чувствовал это. Но я не думаю, что это я такой особенный. Мне кажется, все люди наделены и безумием, и трезвым здравым разумом.

— Возможно, в латентном состоянии.
Обычно все люди нормальны, но если что-то идет не так, где-то теряется баланс, человек вероятнее всего впадет в безумие, я так считаю. И, в результате совершаются различные преступления и подобное.

— Когда что-то случается, слышишь иногда комментарии в отношении преступника вроде «он не выглядел как человек, способный на такое».
Именно. Иногда, хотя и не доходят до преступлений, происходят столкновения чувств между людьми, такого полно, не правда ли? И я в песнях изображаю именно это.

— Слушая ваши слова и сопоставляя их с вашей историей, меня охватывают противоречивые чувства.
Я когда смотрю новости, думаю о разном. Произошел вот такой инцидент, ужасно и печально - вот о чем говорят по телевизору. Конечно, мне жалко пострадавших. Но, помимо этого, я думаю, почему так получилось.

— Вам интересны чувства преступника, да?
Да, например, что заставило этого человека шагнуть к безумию, что с ним будет потом. К тому же, я думал и о себе - «что бы было, если бы тогда стало так?».

— Именно потому что это ваши слова, слова человека, которому наверняка доводилось вырываться из ситуаций, когда не оставалось выхода, кроме как окунуться в безумие, в них есть какая-то невыразимая тяжесть.
Если я хотя бы чуть-чуть ошибся где-то, возможно и я бы что-нибудь натворил.

— И, если задуматься об этом, хоть вы и дожили до этого момента оставаясь не совершенно затронутым безумием, во время, когда вы пишете песни, во время когда вы пишете тексты и во время, когда исполняете их, есть вероятность того, что это сильно подействует на вас, не так ли?
В действительности так и есть. Если бы не было музыки, я бы пошел по другому пути, думаю. Хотя сейчас я уже не могу представить себе жизнь без нее.

— У вас был период, когда спасало то, что вы слушали музыку, но и то, что вы создаете музыку, вас спасает, так?
Наверное, так. Хотя я еще не понял. Вам же доводилось слышать от других «меня спасает пение». В этом плане я немного отличаюсь.

— В смысле?
Я пока сам для себя не нашел точного ответа, но дело не в том, что меня спасает то, что я пою. Но когда меня спрашивают об этом, мне нечего ответить, и сколько бы я ни думал, ответа нет.

— Но я думаю: ваша позиция в 12012 как вокалиста - это место где вы можете обрести покой, ведь так? Если вспомнить о том обстоятельстве, что у вас его не было с детства, и то, что вы поете, и то, что есть люди, которые вас поддерживают, все это должно оказывать вам огромную поддержку.
Это... в самом деле есть. Я с самого первого концерта чувствовал - на меня смотрят. И я был этому очень рад. И рад до сих пор.

— Каждый хочет заслужить признания. И для вас, лишенного этого в детстве, сцена, наверное, чувствуется как место, где душа находит покой.
Но и это место - было ли или не было с с самых первых лет моей жизни, это чувство - я могу только представлять его себе.

— Вы хотите сказать, что то, когда лишают того, что ты имел, это другое?
Это же совсем обычное дело, наверное. Поэтому я обычно уже потом замечаю.«"А? А что, у всех в семье не так?». Глупо, конечно (смеется).

— Чем больше я вас слушаю, тем тяжелее становится.
Но я думаю, таких как я - достаточно много. Или нет, не так уж много? (смеется)

— Вероятно, людей, которые хранят разные тяжелые воспоминания, достаточно много.
И когда я об этом задумываюсь, мне кажется, что такие люди меня поймут. То что я говорю, то что я пишу.

— Я тут подумал, что с одной стороны вы выплескиваете в стихах все мысли, которые копятся в вашей душе, но с другой стороны, наверняка есть и такие моменты, когда вы лицом к лицу сталкиваетесь с наиболее неприятными своим чертами. Это не тяжело для вас?
Тяжело. Когда я пишу наши тексты, в самом деле, тяжело, трудно, ужасно.

— Тяжело и не писать, и писать. Несчастная судьба.
Наверное есть и те моменты, когда я заставляю «его» (главный герой в текстах песни 12012) петь в песнях то, что невозможно или нельзя сделать в реальности. В действительности, в песне, которая была на нашем первом сингле (имеется в виду Boku no kara kara [僕の殻カラ]) записано то, что возможно сделал и я.

— Становится ясно, что в самом деле «он» - это вы... Наверное, это будет грубым, но возможно это такая необычная форма раздвоения личности. Или вид деперсонализации...
Как знать? Но я определенно в чем-то странный. Например, в том, что чувства по отношению к разным вещам будто парализовывает иногда и, возможно, это ранит других членов группы.

— Возможно, иногда нужен перерыв...
Скорее наоборот. Лучше, когда я с головой погружен во что-то, пишу стихи. В свободное время я думаю всякие лишние вещи. Недавно я смотрел концерт Одзава Ютака, и когда осознал, оказалось, что я рыдал навзрыд (смеется)

— М... что лучше сказать...
Но я думаю, что если этого во мне не будет, возможно, не смогу писать стихи. Можно сказать, что я могу писать такие стихи благодаря таким вот чувствам.

— Да ведь и часто бывают такие случаи, когда лучше следовать путем сосуществования, нежели борьбы через силу.
Да. В последнее время у меня было много возможностей вновь обдумать мою связь 12012, то, что группа значит для меня. И благодаря этому, мне кажется, я немного, совсем-совсем немного, но кажется, осознал.

— Да и «он» сейчас, по сравнению с прошлым, сильно изменился. Если говорить о ваших песнях, то за два года «его» душевное состояние достаточно сильно изменилось, да?
Да, я сам так думаю.

— В разных песнях рисуются картины того, как ранее одержимый безумием, вовлеченный в преступления, «он», по ходу истории страдая и вступая в конфликты, понемногу возвращается в человеческому облику. И начиная с песни «shower», диск с которой распространялся на вашем концерте бесплатно (концерт 2005.06.15 в Shibuya O-EAST), эта тенденция становится особо заметной.
Аа, да, все так и есть. Я думаю, в этой песне история совершает новый виток. И напротив, если бы ее не было, и 12012, и я сам, погружаясь сильнее в эту тему, ступили бы на скользкий путь, возможно.

— Тогда не было такого, что вы обратились остальным членам группы?
Нет, в этом плане стихи - фикция до крайней степени, такого, чтобы я демонстрировал что-то личное остальным, нет. Думаю, остальные не заметили. Я на людях в раз меняюсь (смеется)

— Это, возможно, ваш защитный рефлекс.
Я чувствую себя неловко, когда люди замечают. Поэтому, по правде говоря, и это я не хочу рассказывать прилюдно. Так что я не хочу и сочувствия. До такой степени, поэтому я чувствую себя неловко, если заставляю собеседника обратить на себя внимание. У каждого человека есть какие-то неприятные вещи, а у меня есть место где я, облачив свои страдания в стихи, могу избавиться от них, и разве этого не достаточно?

— В этом плане, для вас очень важно продолжать делать музыку.
Если взять в пример существующие работы, то у нас есть альбомы «Bell Salem», «Knight mare» и «Shin ~deep~». Когда мы работали над ними, не спать по три дня и подобное для меня было обычным делом. Но, с другой стороны, и сейчас, переслушивая иногда эти альбомы, часто бывает, что я чувствую себя исцеленным.

— Если честно, у меня не было такого ощущения от работ того времени. В основе у них тяжелое и мрачное содержание.
Правда? Ноя могу сопереживать музыке, которую написал сам. Могу вдохновляться ей.

— Ну, такова реальность, наверное.
Но, похоже, что люди, которые могут сопереживать и этим песням, в самом деле разделают мои чувства. В особенности те, кто, вероятно побывал в тех же ситуациях что и я, и имел опыт, подобный моему. Бывает, что я получаю такие письма.

— В моменты уныния, бывает такое что не хочется слышать песен в духе «взбодрись и вперед», так что, наверное, я могу понять.
И момент, когда я выбрался из подобного настроения, «shower», о котором вы говорили. Действительно. Эта песня появилась, когда я понял, что так больше не может продолжаться. И, если из последних, то и песня «Heart» такая же.

— И в «swim» эта составляющая тоже есть.
А, да, действительно. Да, поэтому, по сути, альбом «PLAY DOLLs» - перепутье, если можно так выразиться.

— Если рассматривать его только как произведение, это работа высокого качества, но можно сказать, что для вас эти песни имеют гораздо большее значение.
В трех мини-альбомах [«Bell Salem», «Knight mare» и «Shin ~deep~»], в альбоме «PLAY DOLLs» и в вышедшем за ним макси-сингле «Heart» разная атмосфера. Хотя, я думаю, есть и те фанаты, кого озадачило подобное (смеется). Но разве это не доказательство того, что человек живет? Люди по ходу жизни обязательно меняются. И я хочу создавать реалистичные произведения, которые будут содержать в себе и этот элемент.

— Когда я впервые увидел 12012... Думаю, это было во время выхода трех мини-альбомов, главным моим впечатление о вас всегда было «какая ожесточенная группа». Все меняется (смеется).
Но я в то время видел в зрителях только врагов. И доходило до того, что члены группы мне во время концертов казались врагами (горько усмехается).

— Да такой степени было! И вместе с этим вы выплескивали без разбора негатив.
Думаю, тогда во мне была сильна мысль, что никто не понимает. Что никто не понимает того, о чем я пою. И в отношении членов группы было такое. Хотя, строго говоря, и сейчас такое немного есть, наверное.

— Само собой, что насколько бы близкими ни были отношения, в действительности очень трудно на все 100% понять другого человека. Думаю, это правда.
Так ведь? Поэтому в последнее время я и не хочу этого, и особенно не надеюсь. Напротив, когда чересчур эмоционально говорят что поняли, и неприятно, и нереально это, ведь так?

— И еще есть то, что не известно, на какие уступки человек готов пойти, основываясь на различии между вами.
Мне кажется, в этом плане, по ходу существования 12012, я начал понимать разные вещи. То, что и зрители, и члены группы - не враги, и есть люди, которые меня понимают, например.

— Это было где-то после вашего первого сольного концерта в прошлом году?
Да-да, именно. Это, я думаю, вы уже видели в режиме реального времени. После этого я почувствовав, что этого мало, и после второго сольного тура много к чему пришел.

— Второй сольный тур - это прошлый год, да? Совсем-совсем недавно, получается.
Да (горько усмехается). В самом деле - «наконец-то».

— Вы, как человек настолько недоверчивый, человек, в котором настолько силен инстинкт самозащиты, возможно и в любви не очень умелы?
Можно сказать, что не очень умел, и мне кажется, что мне и любить толком не доводилось (смеется)

— Опять тяжелая тема.
Как знать. Я не думаю, что даже я совсем не способен верить людям, открываться им. Но мне сложно выразить чувства существующими словами.

— Тогда каков ваш взгляд на любовь?
Наверное, что-то вроде того, что можно делать и позволять делать в отношении себя все, что угодно. Для начала, ни на что не надеяться. Так что, такое говорить я тоже не хочу, но ведь есть люди, которые были лишены внимания даже родителей. И если так думать, то кажется, что и они, в конце-концов чужие люди.

— Когда говоришь о любви, это может быть и последняя истина, и, в то же время и запретный прием (горько усмехается).
Поэтому я давно уже не способен на любовь (смеется)

— И даже полюбить человека в принципе?
И в этом тоже. Мы с нашим гуру любви, Kawauchi Tooru, во время переездов много обсуждали, но я по-прежнему не понимаю. Даже когда он спрашивал «неужели у тебя не было такого ощущения?», я отвечал, что нет. Нет, я чувствую, что вот эта девушка милая или добрая. Но эти чувства не становятся симпатией. Я не понимаю того, как люди приходят к этим чувствам.

— Если так говорить, хоть и нельзя это назвать «счастливым концом», но разве не прекрасна любовь, описанная в «orion»?
Если вы так говорите, так оно и есть. В отношении любви в текстах то, чего я хочу. Было бы здорово, если бы такое было - что-то вроде этого. Хотя, наверное лучше сказать что это фантазия (смеется).

— Это... в конечном счете, на ваши взгляды об отношениях и девушках, вероятно оказало влияние ваши нестабильные отношения с матерью?
Как знать? Но, я не люблю людей, похожих на нее. Даже если есть чуть-чуть чувство, что чем-то похоже, сразу возникает отторжение. Родители считают это подтверждением моего взросления.

— Вы ранее упоминали, что общались с вашей матерью когда побывали на родине во время последнего тура.
В отношении отца все так же. Это тоже было во время тура, я вернулся домой. С сувенирами. Хотя я сам не понимаю, почему так поступил (смеется)

— И потом, потом?
Я никогда и никак не пытался связаться, и дверь оказалась заперта. Когда я позвонил в звонок, отец открыл дверь, и, хоть он обычно молчит, увидев меня он воскликнул от удивления (смеется). Немного раньше, мой брат женился и у него появились дети, и из-за этого и отец повзрослел, похоже (смеется). Он спросил, где я, что я и рассказал, что сейчас играю в группе в Токио.

— Как вы и говорили, люди меняются.
В самом деле.

— Если задуматься об этом, думаю, есть вероятность, что однажды 12012 немного отступят от концепта «безумия внутри человека»... Как вы считаете?
....я и сам думаю, что это, возможно, случится. Но я не отрицаю этого, и думаю, что когда это время наступит, это будет хорошим решением. Я лишь собираюсь выражать и петь то, что хочу.