Мой каждый день кристально ясен и полон радостных картин. Не потому что мир прекрасен, а потому что я - кретин.
Начало августа - прямо таки глоток свежего воздуха - когда что-то начинается, всегда подсознательно чего-то ждешь.
Воскресение, кажется, стало пиком выражения моей усталости - я просидела пол-дня за переводом интервью, а потом вдруг решила, что хватит с меня и я хочу пройтись. Тогда-то небольшой обзор карты подсказал, что до императорского дворца от моего дома всего ничего - каких-то жалких пять километров. В жизни, конечно, все оказалось чуть сложнее - дорогу я знала только до определенного момента, а дальше начала плутать, делая невероятные крюки. Случайно нашла Sophia University (русификация почему-то звучит глупо), перед которой по идее стоит церковь, но здания ее я не заметила, а сам университет - такой монолитный и старый, что кажется, от него должно пахнуть пылью. Потом я случайно нашла памятник, установленный на месте покушения (?) на Окубо Тосимити, настоящего самурая и деятеля времен революции (или незавершенной буржуазной революции, как вам больше нравится) Мэйдзи; вокруг большого памятника с выбитыми знаками парк, дорожка вверх на холм, да такая, что спугивая очередную ворону я подумала, что на родине не рискнула бы по ней пройти, слишком уж подозрительно. В конце-концов я все-таки вышла к внутреннему рву, который окружает императорский дворец, и прямо с головой ухнула в воспоминания о первой своей поездке туда, правда, тогда было скучно и на автобусах. Прошла под массивными воротами и вышла на площадь, засыпанную галькой - там все как обычно, там все то же странное ощущение, которое возникает, когда смотришь на зелень в которой утопает окруженный рвом клочок земли и гряду небоскребов, возвышающихся над ней. После того, как я дошла до дворца, я поняла, что совсем не знаю, куда идти дальше - где-то тут станция Токио, подсказывали мне воспоминания карты, поэтому я просто пошла куда несли ноги - мимо замковой стены с угловой башенкой, пруда с зеленой водой и двумя внимательными лебедями - а напротив стоял современный небоскреб и мне даже показалось, что если я сейчас перейду какую-то линию, то выпаду в другой мир.
А в поезде был запах вечера - мало кто ехал так далеко, люди сменялись, поезд уютно покачивался и я незаметно для себя задремала.
А в понедельник все повторилось - ощущение, что от смены дат сменится настроение оказалось ложным - серые тучи по прежнему не давали видеть голубое небо. Эбитэн-соба - написала я в своем импровизированном дневнике, и это, пожалуй, была самая информативная запись за день. Ситуацию можно было спасти - говорят, был фестиваль и я даже мужественно отправилась искать храм, где он должен был проходить, но вместо храма обнаружились серые тории, зажатые между двумя домами, обвешенные изрядно потрепанными священными полосками бумаги. Тогда я поняла, что настроение надо как-то спасать и потратила, не задумываясь о том, к чему это приведет, много денег чтобы успокоить себя. Но в каком-то смысле это было продуктивно - я сделала красивые ногти, которыми даже такой неаккуратный человек как я (который к слову, красит ногти так, чтобы нравилось себе в 1 случае из 5), довольна.
И сегодня, как ни странно, все продолжилось. Странно, но мне не помог ни поход по магазинам, ни обед - в маленькой забегаловке подрабатывает женщина арабских кровей и доедая свою порцию я с раздражением замечала ее мелкие ошибки - вот она перегнулась через столик, протягивая посетительнице, старушке, бэнто, вместо того, чтобы выйти из-за стойки и поставить перед ней; вот она забыв про посетителей уходит мыть посуду и не слышит в шуме воды как ее окликают; вот она забывает поблагодарить посетителя и поздороваться с новопришедшим. Дожевывая свою порцию я с ужасом понимаю, что выгляжу совершенно так же и чувствую желание спрятаться за чем-нибудь, в чем не будет видно лица.
Попытка развеяться была слабая - я попыталась дойти до Икэбукуро и еще найти расположение club phase - дошла до Такаданобаба, завернула на нужной улочке и приметила четырех парней, выходивших из здания звукозаписывающей студии (на самом деле оказалось не так), и решила пойти за ними, едва не споткнувшись об еще одного парня (на проверку оказавшегося мембером alsded, но это я уже потом узнала). Пройдя club phase краем глаза заметила еще одного мужчину - в ковбойской шляпе и с подозрительно знакомым профилем и уже вернувшись той же дорогой поняла, что это был Кисаки - если ты не идешь к Андеркоду, Андеркод идет к тебе, сказала мне Рё. Я прошла мимо Кисаки второй раз и на этом мое бесславное приключение закончилось.
А в бытовухе такие дела - моя соседка, поражающая воображение неумением материться уместно и искренне недоумевающая, почему мужики, с которыми она встречается, не разводятся на деньги, устав и потеряв надежду улетает, кажется уже завтра и я хочу верить, что я вижу ее последний раз в жизни. Им (кореец из нашего класса) заинтересовался сколько ей лет, видать, в прошлом году учились вместе, и я не сильно ошиблась, предполагая.
Остается надеяться, что с этих пор я действительно буду жить в этой комнате одна - хлюпающие и чавкающие звуки, мат и хреновый японский сводят меня с ума не хуже методично разгрызаемых семечек. Ча-сан спросила меня не будет ли мне одиноко, когда соседка уедет и я едва сдержалась от того, чтобы сказать, что я буду просто счастлива.
А еще я читаю Мураками постепенно - насколько отвратительной может быть книга в переводе человека, который (из каждого слова чувствуется) не хочет ее переводить, и насколько прекрасной может быть книга на языке оригинала. В Цутае почитала еще одну книгу, не помню автора и с трудом удержалась от того, чтобы купить. Дочитать бы то, что начала...
後悔は曇り空のようにいつまでもいつも重く伸しかかっている
в наушниках feel me, которая заделывает дыры в моей истощившейся душонке - иногда я не понимаю, почему песня не может продолжаться долго-долго.
а потом А. кинул мне видео с их квартирника и я почему-то вспомнила эпизод которому уже много-много лет
удивительно, как могут стираться воспоминания, чувства и все-все
удивительно, но в этом году уже пять лет как мы знакомы и он - самое стабильное, что есть в моей глупой жизни